Флора и фауна. История освоения планеты. Атлантида

Животный и растительный мир Атлантиды кажется похожим на земной только на первый взгляд. При более пристальном изучении обнаруживаются разительные отличия

Например, на Атлантиде — великое множество голосеменных растений, как хвойных, так и других, в том числе непохожих ни на какие земные. И среди цветковых растений тоже обнаруживаются такие, которым нет аналогов на Земле. Фауна Атлантиды тоже имеет свои весьма существенные особенности. Например, здесь нет крокодилов, зато есть динозавры, что, впрочем, неудивительно для эмбриев Генетрикса, поскольку чуть ли не первое, что сделали биоинженеры самого Генетрикса, дорвавшись до его мутагенов — это воссоздали динозавров, что и было зафиксировано в генетических программах эмбриев. Правда, динозавры на Атлантиде по большей части мелкие и представляют собой нечто среднее между ящерицами и бегающими птицами. Люди, которые встретились с ними впервые, даже не сразу поняли, что это динозавры — настолько они отличались от образов, знакомых по фильму Парк Юрского Периода. Теплокровные, покрытые чем-то вроде перьев, они больше походили на птиц, чем на пресмыкающихся. И только биологи, изучив скелеты этих животных, пришли к выводу, что это самые настоящие динозавры. Особым разнообразием отличаются водные динозавры Атлантиды, среди которых есть и крупные хищники. Впрочем, для людей они немногим более опасны, чем хищные киты, и значительно уступают в этом отношении акулам. Возможно, наличие на Атлантиде динозавров привлекло бы к ней внимание ученых и туристов, если бы за несколько лет до этого вблизи от Ока Света не была обнаружена настоящая мезозойская планета, населенная этими ящерами сплошь. Да и на обычных планетах гуманоидного типа динозавры — не такая уж редкость. Они попадаются где-то на одной из десяти кайнозойских планет, не говоря уже о разного рода смешанных и аномальных мирах. Что касается млекопитающих, то на Атлантиде полностью отсутствуют сумчатые, приматы, рукокрылые, панголины, хоботные, неполнозубые и некоторые другие отряды. Процветающий на Земле отряд грызунов занимает на Атлантиде довольно скромное положение, а его экологические ниши делят между собой насекомоядные, зайцеобразные и хищные звери. Каждый из этих отрядов имеет дополнительные семейства, которых нет на Земле, и выделяется даже особый отряд полухищных, состоящий из зверьков, которые по образу жизни напоминают грызунов, хотя биологически ближе к виверрам и мангустам. Зато непарнокопытные, которые на Земле являются реликтом былого великолепия (кроме домашних лошадей и ослов практически все немногочисленные земные виды этого отряда относятся к числу вымирающих), на Атлантиде процветают. Не отстают от них и мозоленогие — верблюды, ламы и им подобные, во множестве видов присутствующие на большинстве крупных и многих мелких участках суши. И зайцеобразные — довольно скромный на Земле отряд — на Атлантиде числится среди процветающих. Но все это меркнет по сравнению с многообразием морских млекопитающих. Кроме китов, тюленей и ламантинов здесь есть масса промежуточных форм, которые производят впечатление последовательной эволюции. Именно так это и воспринимают земные биологи, радуясь, что найдено промежуточное звено между сухопутными животными и китами (хотя на самом деле эта эволюция — ложная; планеты Гелиодрома вырастают из планетосферных эмбриев с готовой флорой и фауной, запрограммированной заранее; однако, как правило, эмбриогенные программы стремятся к правдоподобию, и на планетах можно не только найти живые промежуточные звенья эволюции, но даже обнаружить в земле кости вымерших видов). Впрочем, естествоиспытателей на Атлантиде вообще и в Зурбагане в частности совсем немного. Что касается охотников и ловцов живой дичи, то они обращают внимание только на тех животных, которые могут оказаться полезны. И дают им привычные имена. Например, называют бурых и серых степных лошадей мустангами, маленьких лесных лошадей — мулами, а белых лошадей — кавальями на испано-португальский манер. А вот название конесвинка для мелкого плодовитого тапира с самым вкусным мясом придумано биологами, потому что охотники и фермеры называют их просто свинками.

Города Атлантиды особенности и обычаи

Речь здесь пойдет о традициях, обычаях и привычках, которые на Атлантиде весьма разнообразны в силу разных причин, среди которых главные — разорванность суши планеты и неодинаковый характер заселения разных материков и островов. В первую очередь, следуя классическим принципам социографии, которые сформулированы Эспадой и Хлодвигом, мы коснемся традиций в сфере одежды. И прежде всего затронем тему эогимноса, которой уделяет большое внимание философия Великого Треугольника, лежащая в основании Истории Миров. В ранний период освоения Атлантиды, когда настоящих городов на планете практически не было, эогимнос был распространен здесь повсеместно. Но урбанизация, как правило, ослабляет эту бехавиорную традицию и порой сводит ее на нет. Однако для Атлантиды характерно большое культурное разнообразие, которое проявляется в том числе и в этой сфере. Чтобы проиллюстрировать это разнообразие, сравним несколько городов Атлантиды, и прежде всего три самых известных — Зурбаган, Лисс и Порт-Гленарван. Лисс расположен в умеренных широтах, два других города — в тропиках. На фермах и деревнях вокруг этих городов женщины и дети часто ходили босиком — даже в районе Лисса, где это возможно только летом. И надо отметить, что распространение эогимноса не очень зависело от этнического состава населения, хотя в Зурбагане много африканок, азиаток и латиноамериканок, а в двух других регионах преобладают славяне, европейцы и североамериканцы. Однако через много лет, когда Зурбаган из скопища ферм, деревень и общин любвеобильных бездельников превратился в большой город и главный промышленный центр планеты, в нем все равно было предостаточно босоногих людей обоего пола, особенно женщин, а что касается детей, то это и вовсе обычное дело. Да что там босоногих — в Зурбагане не редкость даже нагие и полуодетые женщины, и это тоже продолжение традиций раннего периода, когда не только хиппи, но и фермерские жены и подруги не стеснялись выходить в поле и на ярмарку топлес. А в Порт-Гленарване, где примерно такой же климат, босиком на улице появляются только те, кто хочет выделиться из толпы. Хиппи, сектанты, подростки, протестующие против родительского гнета, девушки, которые не нашли другого способа привлечь к себе внимание и прочие маргиналы. А между тем расположенный на том же материке город Наутилус переплюнул в этом отношении даже Зурбаган. В Наутилусе все девушки до замужества ходят босиком, как повелось еще в деревне, которая во 2-м десятилетии экспансии выросла вокруг исследовательской станции с тем же названием. Девушки в Наутилусе впервые надевают туфли на свадьбе, после того, как молодожены выпьют шампанского из новой, ни разу не надеванной туфельки. Что касается Лисса, то он в этом смысле, как и во всех прочих, напоминает обычный среднеевропейский город. Правда, в маленьких городках вокруг него, а тем более в деревнях и на фермах необутых детей можно встретить нередко, а иногда босиком выходят на улицу и девушки. Зато в главном центре нефтедобычи на Атлантиде — городе Гель-Гью на материке Грин юные девушки ходят босиком очень часто. Правда, здесь все иначе, чем в Наутилусе. В Гель-Гью запрещено ходить без обуви в школу и другие приличные заведения. Исключение составляют танцы, потому что девушки в Гель-Гью танцуют только босиком. Этим Гель-Гью отличается даже от Зурбагана, где у богатых свои танцы, которые очень сильно отличаются от танцев основной массы населения. В Гель-Гью позаимствовали только эти последние, и здесь можно увидеть дочку нефтяного магната танцующей босиком в обыкновенном танцзале. Этому можно найти объяснение. В раннем Зурбагане костяк элиты составляли зажиточные фермеры, которые стремились поставить барьер между собой и остальным населением, которое вело себя несерьезно и несолидно. На этих фермеров равнялись разбогатевшие золотоискатели, а на них уже — первые промышленники. И в результате жители Зурбагана разделились на три категории — богачей, которые выработали свой особенный стиль жизни, не имеющий ничего общего с жизнью остальных горожан и вообще рядовых обитателей планеты; простых зурбаганцев, чей стиль жизни тоже очень своеобразный, но совсем иной — веселый, фривольный и даже разгульный; и средний класс, который не знает, к какой стороне примкнуть. Богачи очень неохотно принимают людей из среднего класса в свою среду, а подражать богачам не все могут по причинам финансовым, и не все хотят по причинам социальным. Для многих юристов, журналистов, мелких торговцев и даже бизнесменов средней руки часто лучше быть своими в доску для простых горожан, нежели подстраиваться под образ жизни миллионеров. А в Гель-Гью первыми миллионерами были выходцы из тех самых мелких торговцев и бизнесменов средней руки, а то и из простых работяг, которые не очень-то стремились менять свои привычки, даже став миллиардерами. Для них, конечно, характерно стремление к роскоши, но зато в отношениях с людьми, не добившимися такого успеха, богачи из Гель-Гью предельно демократичны. Если в Зурбагане милостыню нищим подает средний класс, а богачи к ним совершенно равнодушны, то в Гель-Гью просто нет нищих, ибо местные бизнесмены нашли способ решить эту проблему в глобальном масштабе. Впрочем, Зурбаган — слишком большой город, чтобы можно было говорить о нем какие-то однозначные вещи. Например, в Зурбагане есть категория богачей, которая по духу ближе к среднему классу и не очень отдаляется от основной массы горожан. Эти богачи группируются вокруг морского порта, космопорта, кораблестроительных фирм и компьютерных компаний, и они сохраняют романтический дух, заложенный еще в эпоху первых поселений гленарванцами и командой Блистающего мира. Бизнесмены этой волны совсем не похожи на магнатов пищевой, легкой, горнодобывающей и тяжелой промышленности Зурбагана, которые ведут себя подобно лордам, имеющим за спиной десятки поколений знатных предков. Обнаженных людей в Гель-Гью можно встретить только на нудистских пляжах и в специальных заведениях, зато на этих пляжах порой попадаются даже миллионеры с женами, любовницами и детьми. А в Зурбагане, где голые люди запросто ходят по улицам, а уж на пляже их и вовсе больше, чем одетых в купальные костюмы, богатые горожане предпочитают открытым пляжам охраняемые купальни пригородных вилл. Нудистские пляжи Гель-Гью — это просто специально отведенные участки побережья, которые ничем не огорожены и доступ на них свободен. В Лиссе все обстоит иначе. Здесь нудистские пляжи должны быть огорожены забором. Расположены они, как правило, далеко за городом и среди них преобладают платные, с фейс-контролем на входе, а по поводу того, допускать ли на эти пляжи несовершеннолетних, в провинции Лисс разгорелся целый скандал с апелляциями к Верховному суду Атлантиды, который в конце концов постановил, что дети могут быть нудистами с согласия родителей. В Порт-Гленарване женщинам разрешено загорать топлес за чертой города, а полностью обнаженными — только в специально отведенных местах. В черте города эти места должны быть закрытыми. При этом в Порт-Гленарване существуют отдельные пляжи и купальни для мужчин и для женщин, а также совместные. В Наутилусе эта проблема вообще не стоит. Здесь в ходу традиционная одежда островных жителей, среди которых в этом районе много потомков полинезийцев, с которых брали пример и другие поселенцы. Так что женщины этих мест часто ходят в одном пареу на бедрах. Длина пареу и юбок колеблется в зависимости от моды с чередованием мини и макси, а одежда выше пояса — это в лучшем случае бикини или топик, а часто — одни только украшения или совсем ничего. Отчасти эта мода распространяется и на другие тропические провинции — Зурбаган, центр секс-туризма Флинт, город Критий на Малой Атлантиде, где девушки часто ходят в длинных юбках, босиком и с нагой грудью, что делает их похожими на женщин с острова Крит эпохи бронзового века. Впрочем, еще больше эта мода распространена на острове с тем же названием, который расположен неподалеку от Малой Атлантиды. На этом острове люди живут почти так же, как на земном Крите в эпоху бронзы, занимаясь разведением овец. Эта мода имеет приверженцев и в Гель-Гью, но там обязательным элементом костюма является топик или лифчик от бикини. Интересно, что женщины в Наутилусе практически никогда не носят брюк и шорт, зато во Флинте и на всем материке Грант очень распространены женские шальвары, которые время от времени входят в моду по всей планете. Потом мода уходит, но на Гранте, особенно в сельской местности, многие женщины остаются верны традиционной местной одежде. Местная одежда в сельской местности вообще отличается огромным разнообразием, особенно по сравнению с городами, где эталоном остается все-таки евро-американский тип одежды с циклическим чередованием моды. Региональные особенности лишь придают моде некоторый местный колорит. Что касается сельского населения, то оно в значительной части происходит от изолированных групп, которые долгое время существовали практически без внешних контактов и успели подвергнуться значительной варваризации, прежде чем их вновь открыли горожане, расселяющиеся по планете. Особенно это касается островных жителей, которые происходят от разнообразных, подчас весьма удивительных комбинаций первопоселенцев. Впрочем, даже поблизости от городов сельские жители более консервативны, чем горожане. Урбанизация, конечно, берет свое, но даже в период максимального расцвета помимо фермеров, обеспечивающих товарное производство и сближающихся по образу жизни с горожанами, на Атлантиде остается немало пейзан и полудикарей, чье хозяйство является практически натуральным, а обычаи не меняются на протяжении многих поколений. Когда численность населения Атлантиды становится десятизначной, естественный прирост населения в городах снижается практически до нуля, в то время как в деревнях и варварских племенах рождаемость остается высокой. Это покрывает убыль населения от эмиграции, в которой участвуют как городские искатели приключений, так и пейзане, и дикари, стремящиеся сохранить свой образ жизни под натиском урбанистической цивилизации.